Читайте МН в TELEGRAM ДЗЕН VK.новости G.новости
Ощущение приближающейся смерти, угроза пересадки легких, инвалидное кресло… Одному из самых титулованных российских режиссеров Андрею Звягинцеву досталось от ковида по полной программе. Только сейчас он собрался с духом и рассказал, благодаря кому и чему выжил…
КАНДИДАТ НА ВЫБЫВАНИЕ
59-летний Андрей Звягинцев снова в строю. Он продолжает работу над фильмом о российском олигархе, живущем на берегу Средиземного моря. Проект был приостановлен три года назад. Сначала карты спутала пандемия. Потом и сам режиссер едва не пополнил статистику жертв коронавируса. Издания тогда соревновались в жутких заголовках: «Звягинцев в тяжелом состоянии», «У Звягинцева полностью поражены легкие», «Звягинцев при смерти»…
И, увы, были правы. Создатель «Возвращения», «Елены» и «Левиафана» действительно был на волосок от смерти. По его словам, все началось после прививки от ковида.
– По версии врачей, я уже бессимптомно болел, и на это состояние легла вакцина, – рассказывает Андрей. – Я страшно боялся ковида, всегда говорил, что я кандидат на выбывание, если это случится. Интуитивно чувствовал. Пытался беречь себя, потом, как многие, просто плюнул и вышел, социализировался. И вот результат… Тот день я запомню на всю жизнь. Пошел умываться и почувствовал, как земля уходит из-под ног. Попросил свою жену Аню вызвать скорую – чувствовал, что умираю. Скорая успела подхватить меня и дать в баллонах кислород, потому что уровень оксигенации у меня был 64, когда норма – выше 90. В больнице меня откачали.
Поражение легких действительно было катастрофичным. 92%! Виной всему – сепсис. В организм Звягинцева пробралась бактерия клебсиелла, устойчивая к антибиотикам.
– Это такая инфекция, которую невозможно победить, так как она привыкла, что ее бомбят антибиотиками, – объясняет режиссер. – Она обитает в клиниках в реанимационных залах. Так как у меня был очень ослаблен иммунитет, она просто ворвалась в меня.
Дышать он мог только с помощь аппарата. Из московской клиники Звягинцева отправили в немецкий Ганновер, где его погрузили в кому.
В медикаментозном сне режиссер провел 40 дней. Врачи говорили, что спасти его может только пересадка легких. И, конечно, чудо.
– Я собрал полный «букет тотального ужаса», реально умирал и воскресал – дважды как минимум. Врачи считали: все, этот парень – не жилец…
«НЕ МОГ ЕСТЬ, НЕ МОГ ГОВОРИТЬ»
Но в группе лечащих врачей оказалась русская, которая предложила метод фаготерапии – это когда в организм пациента вводятся вирусы бактериофаги, которые начинают пожирать болезнетворные бактерии.
– Врач, лечившая меня, совершила по сути подвиг, – сейчас Андрей может говорить об этом с легкой улыбкой.
– В Германии врач должен строго следовать протоколу лечения. Она же поступилась этим принципом и сказала: «Давайте попробуем».
И это сработало! Чудо, на которое надеялись родные режиссера, его коллеги, врачи и поклонники, действительно произошло. Легкие задышали самостоятельно, и необходимость в пересадке отпала. Дойди дело до нее, трансплантировать легкие пришлось бы каждые пять лет…
– Когда выводят из комы, это очень любопытное состояние, – вспоминает Звягинцев. – Начинается так называемый делирий: мне стали являться образы и видения, я видел вечеринки. Уже в реабилитационной клинике понял, что руки не слушаются. Предметы вываливались, я не мог есть. Не мог говорить. Когда вводят в кому, в трахею вставляют аппарат, который дышит за тебя. Видимо, повредили связки…
Год назад Андрея Звягинцева перевезли во Францию. Сначала лежал в парижском госпитале, где все его пространство ограничивалось двухметровой кроватью. Затем перешел на дневной стационар. Долгие месяцы режиссер мог передвигаться только на инвалидном кресле.
– Кома не могла не отразиться на периферической нервной системе, – рассказывает Андрей. – Ее последствиями для меня стала инвалидная коляска. Руки, слава Богу, уже лучше себя чувствовали – мог сам себя перемещать.
Более полугода он занимался физиотерапией. Каждый день – три-четыре часа тренировок. Делать первые самостоятельные шаги начал только пять месяцев назад. Сначала просто вставал, потом стал потихоньку продвигаться вперед. Каждый новый сантиметр был для Звягинцева личной победой. Вот уже пару месяцев он крепко стоит на ногах – если сравнивать с полной обездвиженностью. Но впереди еще много работы.
– Когда долго находишься в горизонтальном положении, в организме происходит много изменений, часто необратимых, – осознает режиссер.
– В моем случае, к счастью, как-то все встало на место. Доктор сказал: если вы год лежали, считайте, что столько же, а то и в два раза больше, вам потребуется для восстановления. А два года для меня будут только следующей весной.
«Я РУССКИЙ»
Специальный борт для транспортировки в другую страну, пребывание в дорогостоящей европейской клинике, сложное восстановление – все это влетело в копеечку. Андрей Звягинцев хоть дважды и номинировался на «Оскар», но богатым его можно назвать с натяжкой. Он не снимает фильмы потоком, последний вышел аж шесть лет назад. Без помощи сильных мира сего режиссер бы просто не выкарабкался. Лишь недавно Андрей назвал имена тех, кто протянул ему руку:
– Мне помогал Роман Абрамович. Владимир Евтушенков взял на себя расходы по транспортировке в Германию и лечению там, а потом еще помог с реабилитацией и пребыванием в медицинских учреждениях во Франции. Есть еще один очень богатый человек, имя которого я пока не могу называть. Он мне очень сильно помог… Если бы не вмешательство со стороны, я бы никогда не справился, и за это им моя огромная благодарность!
Звягинцев признается, что до сих пор держится благодаря добрым людям. Говорят, богатые покровители помогают ему продолжить съемки новой картины. Один из благотворительных фондов обеспечил именитого режиссера и его семью жильем в Париже и деньгами.
В России Андрей не был с тех самых пор, когда его, полуживого, подняли на борт самолета. О возвращении он пока не говорит. Но и об иммиграции – тоже.
– Мне очень трудно сейчас произнести это слово применительно к себе. Я не разорвал связи. Я – русский человек, русский режиссер, русский автор. И таким буду ощущать себя до конца дней. Никогда мне не стать французским режиссером. Так мне кажется на сегодняшний день. А там поглядим, как дело пойдет…
