Читайте МН в TELEGRAM ДЗЕН
Почти два месяца после злосчастной «голой вечеринки» Филипп Киркоров был «вне закона» — его запрещали, вырезали, не пускали. И вот наконец опала позади. Король российской эстрады вернулся из изгнания…
— Филипп, только что вы побывали в Донбассе — спели там перед солдатами, привезли дорогие подарки, оплатили протезы нуждающимся. И, кажется, получили индульгенцию — снова снимаетесь в «Маске», выходите на сцену, даже стали ведущим «Золотого граммофона». «Не та дверь» закрыта окончательно?
— Хватит уже с этой дверью! Я никогда налево не ходил — всегда только прямо. Один раз свернул не туда, и вот итог…
— Переживали, что вас отменили из-за этой досадной ошибки?
— Вот говорят «отменили Киркорова»… Да я сам себя отменил! Просто устал от себя такого, каким был в последнее время. Мне стало скучно с самим собой. А значит, и публике со мной тоже стало скучно. Бесконечная гонка — гастроли, концерты, съемки — меня истощила. Надо было просто выдохнуть. Поэтому я взял тайм-аут, чтобы разгрузиться, перезагрузиться, побыть наедине с собой. Хотя, конечно, соскучился по сцене, по зрителям, по журналистам.
— И чем занимались все это время вынужденного простоя?
— Ушел в тишину, ушел в молчание. Больше читал, больше смотрел. Для меня это было очень важно. Никаких негативных мыслей в голове не было — только свет, добро, тепло. Я понял, что нам даются испытания не за что-то, а для чего-то, для нового опыта, который потом может перерасти в новую программу, спектакль, какую-то еще форму. Поэтому мне было интересно по душам поговорить с самим собой…
— Теперь вы предстали в новом образе — эдакого примерного отличника. Это только новый фантик или внутри вы тоже поменялись?
— Единственный человек, который не предаст меня, — это я сам. Суть остается, а фантик всегда можно поменять. И какой я надену костюмчик, какой у меня будет цвет волос или шляпка — это вопросы лишь моды и времени. Белый, черный, рыжий — не важно! Главное — меняться и удивлять! Главное — достучаться до зрителей, до их сердец. Найти тот язык, на котором ты можешь разговаривать со своей публикой, которая за столько лет уже привыкла к твоему лексикону. И пусть эта публика хочет снова и снова слышать «Зайку» или «Атлантиду» — я все равно постоянно пытаюсь сделать, сказать, спеть что-то новое. Иногда это не очень получается. То не в ту дверь зайдешь, то в другую выйдешь. Главное — чтобы были двери, окна, чтобы это все открывалось, а не закрывалось. Главное окно — это сердце, а глаза — зеркало души. Вот что всегда должно быть нараспашку. У меня так и происходило всю жизнь.
— Может, теперь вам перейти на патриотический духоподъемный репертуар, как у того же SHAMANа, например?
— А я и так пою патриотические песни. Ведь самый великий долг перед отечеством — это любить родину, родителей и своих друзей. И я, как никто, патриот любви!
— А санкции, которые против вас то и дело вводятся, не смущают? Вот Австралия только что внесла в черный список и вас, и Николая Расторгуева, и Тину Канделаки, и Олега Газманова…
— Ой, с самого начала против меня все время вводят какие-то санкции и ограничения. Ну если кому-то от них в Евросоюзе или где-то среди коал и жирафов станет легче, если проще поставить во главу всех своих проблем Филиппа Киркорова, то ради бога! Берите, терзайте, мне не привыкать…
