Родион Газманов, можно сказать, ветеран российской сцены. И даже советской!
Вся страна умилялась песне «Люси» в его исполнении еще в далеком 1987-м. Однако пафосное 35-летие творческой деятельности сын нашего знаменитого Есаула отмечать не собирается. Он надолго бросал эстраду, уходил в бизнес, и довольно успешно, но… Но гены оказались сильнее!
КОФЕЙНИ И АКЦИИ ГАЗПРОМА
— Родион, вас сейчас можно назвать героем новостей. Писали, что вы открыли кофейню в США, про нападение на вас, и эта информация вообще облетела весь интернет…
— Конечно же, эта история никакого отношения к правде не имеет. Это дело рук все тех же людей, которые запустили фейк о том, что мне якобы принадлежат 10 процентов акций Газпрома. Такую новость могли родить только те, кто реально не умеет считать. Потому что на тот момент с капитализацией Газпрома в 7 триллионов 10 процентов акций — это 700 миллиардов рублей. Не так много людей в России — да и в мире, — у которых имеется такое состояние. Поэтому у меня только один вопрос был: куда вставать в очередь за акциями и за кофейней? (Смеется.)
— Как реагируете на такие «новости»? Или уже привыкли читать про себя небылицы?
— Да, уже давно привык к тому, что про меня пишут всякую чушь. Это, к сожалению, то, чем некоторые не очень чистоплотные журналисты зарабатывают себе на хлеб.
— Однако известно, что история про кофейню получила неожиданное продолжение: вам действительно предложили открыть заведение, но в России. Будете заниматься этим проектом?
— Да, мне пришло несколько предложений от людей выступить лицом ряда кофеен, причем одну из них хотят назвать «СССР». Я рассматриваю сейчас эти предложения и, вполне возможно, с одним из них соглашусь. Но тут вопрос, насколько я могу быть вовлечен в этот проект, потому что все-таки моя первичная, основная работа — это музыка и ведение мероприятий. Уходить в бизнес — это будет для меня шагом назад. Потому что я из бизнеса и ушел, чтобы ничто не мешало заниматься музыкой.
— Ни разу не пожалели об этом?
— Вообще ни разу! Даже наоборот, я каждый день этому радуюсь, потому что у меня сейчас — полет души!
«ЛЮСИ» НАВСЕГДА
— Многие артисты жалуются на то, что сейчас сложно заниматься творчеством из-за нехватки материала: мало хороших текстов, хороших мелодий. В общем, есть проблемы с созданием хитов. Как для себя вы решили этот вопрос?
— Очень просто: песни сейчас я пишу себе сам. У меня есть несколько друзей-соавторов, с которыми мы регулярно устраиваем какие-то творческие вечера, и там всегда рождаются классные идеи.
— Бывает, что на концертах поклонники просят исполнить ту или иную композицию? Какую чаще всего?
— Да, конечно, бывает. Конкурируют две песни: «Люси» и «Парами». И мне это соседство очень приятно. Потому что «Люси» — это мегахит, который в свое время звучал из каждого утюга. И когда песню «Парами» мои слушатели ставят на одну доску с «Люси», то для меня это невероятный комплимент, в том числе как для автора песни. А еще потому, что «Люси» написал отец…
— Никита Михалков говорит, что детям известных людей, если они пошли по стопам своих родителей, сложнее, чем остальным: от них больше ждут, с них больше спрашивают. Вы согласны с этим?
— Никита Сергеевич абсолютно прав! Детям успешных и известных людей сложнее, потому что им приходится предпринимать втрое больше усилий, чем другим, для того чтобы выйти из тени своих родителей. У меня была давняя мечта: хотел с несколькими детьми больших успешных родителей собраться где-то на природе, пожарить шашлычки, сделать фотографию и подписать ее так: «Дети гениев отдыхают на природе». (Улыбается.)
— Но в связи с тем, что носите фамилию Газманов, вы ощущаете какую-то особую ответственность? И не обижаетесь, когда начинают сравнивать с отцом или задавать на эту тему вопросы?
— Я, безусловно, ощущаю огромную ответственность в связи с тем, что ношу фамилию Газманов. И не обижаюсь, если начинают сравнивать или задавать вопросы на эту тему. Другой момент, что когда кто-то входит в чат с комментариями и пишет типа «вот отец многого добился, а ты…» У нас сейчас с отцом практически двукратная разница в возрасте. Поэтому у меня еще есть время в запасе. Но надо понимать, что в любом случае есть люди, успех которых повторить невозможно. Мне нравится заниматься музыкой. У меня есть своя линейка измерения успеха, и он не всегда заключается в том, чтобы собирать большие стадионы. Мое ощущение самореализации находится немного в другой плоскости. Тем не менее, когда я собираю большие площадки и вижу, как много людей поют мои песни, это, безусловно, окрыляет.
— Нет желания записать с отцом какую-то композицию?
— Мы регулярно вместе выступаем. Но мне кажется, что для новых песен в дуэте Газмановых нужно найти какой-то новый смысл, новый виток — это важно.
— А часто всей семьей вам удается встречаться?
— Нет, не часто, к сожалению. Я люблю своих близких, но концертные графики у меня и у Олега Михайловича мало совместимы. И кстати, мы чаще в последнее время встречаемся на концертных площадках, чем дома в Москве. Такой вот интересный факт.
«ФАКТОР СТРАХА» И ДОНБАСС
— Вы часто принимаете участие в различных телепроектах. Какой больше всего запомнился?
— Недавний — «Две звезды. Отцы и дети» на Первом канале. Еще важным проектом для меня был «Точь-в-точь», на котором я фактически заново научился себя вести на сцене. Не могу не отметить и «Голос». А еще в прошлом году было шоу «Фактор страха», в котором я нашел в себе грани, на которые раньше не обращал внимания… Если говорить в целом, я люблю телевизионные проекты. Но не все предложения принимаю. Особенно когда это занимает больше времени, чем у меня есть. Ведь из-за этого мне придется отказаться от каких-то туров и выступлений. А у меня есть команда, которую надо кормить… Кроме того, могу сказать, что больше зрителей у меня появляется после нескольких концертов, чем от участия в телешоу.
— А кино, сериалы, спектакли — это вам было бы интересно?
— Мне приходят предложения сыграть в кино, но я не являюсь профессиональным актером. Я несколько раз выступал в театральных постановках — и, кстати, говорили, что неплохо. Но поступающие предложения сняться в кино требуют, чтобы я отключился на месяц-другой от своей концертной деятельности, а для меня первична все же она. Если же я ставлю условие, что съемки должны отталкиваться от моего концертного графика, то на этом переговоры обычно заканчиваются, потому что у них и так множество вопросов, которые нужно решать, а если еще включить туда и мой концертный график… И я их прекрасно в этом плане понимаю.
— Не так давно со своими музыкантами вы ездили в Донбасс. Сложно было там выступать? Как встречали?
— Выступать там было, с одной стороны, сложно, с другой — легко и здорово! Сложно, потому что понятно, что это место сейчас неспокойное и тревожное. А хорошо и легко, потому что там невероятно благодарная публика. Мы выступали там по разным городам, и каждый раз нас принимали как родных! Это люди, которые ежедневно подвергаются обстрелам, ежедневно рискуют своей жизнью. У человека есть риск не вернуться домой просто потому, что он вышел за хлебом. Представляете, что это такое?! Но эти люди даже в такой ситуации умеют выхватывать радость из каждого момента и из каждой возможности. Очень важно это понимать и по мере сил дарить им эту радость…
— Известно, что вы занимаетесь благотворительностью. Одни артисты говорят об этом, другие — скромно умалчивают. Как считаете, кто прав?
— Я долго думал по поводу благотворительности и того, стоит ли это афишировать. И мой вывод: все-таки, безусловно, стоит! Когда артист выкладывает в социальных сетях информацию или новость о том, что он поехал в детский дом или какой-то приют для животных, или в дом престарелых, или кому-то пожертвовал деньги на операцию, то, конечно, найдутся такие, которые скажут: «Зачем афишируешь? Добро надо делать молча!» Возможно. Но если хотя бы один человек будет вдохновлен и последует примеру этого артиста, который занимается благотворительностью, и тоже сделает что-то хорошее — одно это уже перекроет сотни негодующих комментариев по поводу афиширования. Да, я считаю, публичный человек должен подавать пример. И когда этот пример хороший — это безусловный плюс!
